Комбинат ЭлектроХимПрибор

Как пандемия коронавируса повлияла на реализацию проектов «Росатома»? За счёт чего атомная корпорация в 2020-м смогла побить ряд рекордов советского времени? И что за масштабный проект под названием «Умная Арктика» сейчас разрабатывают в «Росатоме»? Об этом и не только рассказал в интервью «России 24» генеральный директор «Росатома» Алексей Лихачёв.

 

- Алексей Евгеньевич, поздравляю вас, прежде всего, с завершением 2020 года, с наступлением 2021-го. Уже можно подвести черту и, наверное, тезисно определить, чему нас научил 2020-й.

- Я бы начал тогда, наверное, все-таки с главной эмоции, с главного состояния, чему он нас научил: он нас научил ещё больше ценить людей. Оберегая людей, нужно было именно к людям обратиться и вместе с ними начать работать в новых, совершенно непредсказуемых условиях.

Если же переходить уже непосредственно к производственным итогам, то надо сказать, что именно благодаря этому диалогу с людьми мы выполнили все наши производственные показатели, по многим достигли очередных рекордов. В целом я имею в виду энергетический пуск белорусского второго блока, АЭС-2, мощность 1200 мегаватт станции самого высшего уровня безопасности, поколение «3 плюс». Уже формально в промышленную эксплуатацию мы ввели ПАТЭС, плавучую атомную станцию. У нас в электроэнергетике установлен очередной рекорд, то есть рекорд для новой России и повторение рекорда Советского Союза, более 215 миллиардов киловатт-часов, когда в баланс входили атомные станции и Украины, и Армении, и Прибалтики. Появилась в портфеле управления и ветроэнергетика, уже действующая станция в Адыгее. Конечно, пандемия оказала влияние на нашу работу, но мы можем сказать, что практически по всем направлениям превышены плановые показатели и установлены очередные рекорды.

 

- Я так понимаю, что новый тренд наметился в атомной энергетике – это АЭС малой мощности, и сейчас есть какие-то ключевые моменты в этом направлении.

- Уже с 2019 года в Певеке работает наша плавучая атомная станция, это классический вариант малой станции, на 70 мегаватт. 23 декабря, буквально под ёлочку, как говорится, мы подписали соглашение с Правительством Республики Саха (Якутия) о строительстве в Усть-Янском улусе уже наземного атомного блока малой мощности, который позволяет модульную достройку, то есть с шагом в 100 мегаватт идти и набирать необходимую мощность на протяжении какого-то временного промежутка. Но мы прорабатываем серьёзно с Правительством РФ создание и флотилии атомных плавучих станций, в том числе на тех же самых РИТМах, и очень надеюсь, что это решение тоже будет принято в текущем году.

 

- Что касается строительства уже привычных мощных станций, которые поставлены на поток, и за рубежом в первую очередь, как там идёт строительство сейчас?

- Идёт большой разворот сейчас в Турции, в Бангладеш, самая такая страда, когда на обоих блоках максимальное количество людей задействовано, и уже пошло туда мощное оборудование для монтажа и перехода уже к пусконаладочным работам, в течение 2022-2023 годов эти работы будут осуществлены. В принципе, за исключением небольших шероховатостей, все наши зарубежные стройки находятся в плановых показателях, все они, как говорится, сейчас на подъёме, набирают свои мощности. Мы практически не ощутили серьёзной временной задержки в реализации наших зарубежных проектов.

 

- Но объективно у «Росатома» сейчас беспрецедентный объём заказов, в том числе за рубежом.

- Да, есть.

 

- А здесь как обстоят дела? И без пандемии сложно справиться, мне кажется, с такими объёмами, а как сейчас всё это?

- Работа идёт. Я хотел подчеркнуть, что у нас, как всегда, в районе 140 миллиардов долларов портфель заказов на зарубежные контракты в пределах десяти лет. Понятно, что нам нужно подтягивать свои компетенции и предлагать законченный продукт, полностью локализованный в Российской Федерации. Мы нарастили кратно свои мощности в машиностроении, и в этом году также идём даже выше некоторых советских показателей по атомному машиностроению. Три корпуса реактора изготовлено на «Атоммаше» в Волгодонске, 18 парогенераторов. В советские годы такого не было.

 

- 2020 год, если можно так сказать, был хорошим для ледокольного флота России. Ледокольный флот России получил пополнение в виде ледокола «Арктика», кстати, завершились испытания – какие результаты? И что дальше по плану, сколько ещё ледоколов планируется заложить или уже заложено?

- Конечно, мы с волнением ждали подъёма флага в ноябре на ледоколе «Арктика». Конечно же, это самые мощные ледоколы в мире. И это ещё огромный фактор развития нашего собственного судостроения, то есть благодаря этому заказу и Балтийский завод стал другим.

 

- Мне кажется, с ПАТЭС это началось. Я помню именно ПАТЭС как раз.

- Да, и ПАТЭС внесли свою лепту тоже в эту работу, и мы, конечно, в случае принятия решения будем предлагать балтийцам рассмотреть и создание флотилии ПАТЭС непосредственно на их производственных мощностях. Теперь возвращаюсь к «Арктике». Поднят флаг, по дороге с питерских верфей до Мурманска «Арктика» зашла к Северному полюсу, и лишь на 50% своей мощности все ледовые преграды преодолела. Кроме головного, четыре серийных на разных стадиях изготовления – это «Сибирь», «Урал», «Якутия» и «Чукотка». «Чукотка» последняя была заложена, за несколько недель до Нового года. И мы подумываем и советуемся тоже с Правительством РФ, с соответствующими министерствами, не продлить ли ещё этот заказ, постольку поскольку объём перевозок нарастает, и транзит международный уже вырос в два раза только за прошлый год. Целевые показатели перевозок по Северному морскому пути у нас 29 миллионов тонн были по прошлому году. Мы, по-моему, ещё в середине декабря пересекли черту в 32 миллиона тонн, и надеемся, что так же опережающими темпами будем двигаться и по перевозкам, поэтому у нас есть потребность и в опережающем создании Арктического флота.

 

- Не только ПАТЭС, не только ледоколы от «Росатома» работают в Арктике, но и, насколько я знаю, ещё в импортозамещении оборудование по сжижению природного газа задействовано.

- Да. Первый СПГ-насос уже создан на нижегородском ОКБМ имени И.И. Африкантова, запущен непосредственно на Ямале, и сейчас стенд для испытаний СПГ-насосов тоже уникальный и первый в стране, полностью отечественный, создается в НИИЭФА имени Д.В. Ефремова. Нам интересна работа с нашими энергетиками, думаю, что и им это интересно, постольку поскольку в нашем лице они имеют такого долгосрочного партнера по многим направлениям. Есть одна задумка, кстати, я в первый раз её озвучу: у нас есть интересный проект, разрабатывается пока под таким общим названием «Умная Арктика». Это объединение всех информационных ресурсов, которые сегодня имеются, начиная с тех ресурсов, которые изучают погоду, ледовую обстановку, кончая вопросами производственными, в единый информационный портал, и максимальное задействование искусственного интеллекта, методов математического прогнозирования и обработки, для того, чтобы более эффективно проводить все процессы непосредственно в арктической зоне. Это в чистом виде использование искусственного интеллекта для оптимизации всех управленческих и бизнес-процессов.

 

- Помимо искусственного интеллекта, помимо нового импортозамещающего оборудования, «Росатома» ещё занимается разработкой новых материалов.

- Что касательно новых материалов, то мы очень быстро почувствовали заинтересованность в этой работе огромного количества как промышленных, инновационных, так и научных организаций. Дорожная карта превратилась фактически в такой мастер-план развития новых материалов и веществ в принципе, и самое главное – коммерциализации этих разработок.

Наметились мейнстримы. Основные направления, конечно же – это углеволокно, новые композитные решения. Был продемонстрирован огромный интерес к когнитивным технологиям, мы успели в декабре, тоже до Нового года, открыть первый Центр когнитивных технологий здесь, в Москве, планируем в год по такому центру открывать, что очень важно – тоже полностью на российском оборудовании. Третье направление, связанное с редкими и редкоземельными металлами, в коде у атомщиков это было всегда, и Минсредмаш, предтеча Росатома, активно занимался не только добычей и разработкой урановых месторождений, занимался теми же редкими металлами, занимался и цветными металлами, драгоценными, золотом в том числе. По оксиду скандия мы уже где-то 500 килограммов в прошлом году дали, и дальше будем увеличивать где-то до полутора тонн. Причём, если мне не изменяет память, весь мировой рынок оксида скандия – это тонн 15 всего, то есть мы уже в ближайшее время выходим на 10% предложения на мировом рынке. Новые конструкционные материалы, то есть создание материалов под определенную конструкционную задачу, поиск чистых веществ для микроэлектроники – все это в дорожной карте.

И здесь я бы ещё раз хотел подчеркнуть эту мысль, что это уже фактически не проект «Росатома», это фактически национальный проект, где «Росатом» лишь предлагает, помещает в этот проект свои компетенции и свою организационную поддержку. И в общем такой кластер, фактически национальный, новых материалов и веществ, можно сказать, в 2020 году уже заработал.

 

- Еще одно направление, которое развивает «Росатом» – это ядерная медицина. Уже несколько лет мы об этом говорим, есть значимые результаты. 2020 год в этом плане каким стал для ядерной медицины?

- Мы остаемся лидерами, держим от 20% до 40% в разных сегментах мирового рынка, поставки радиоизотопов. Наша следующая задача – привести это уже к более маржинальным продуктам, более высокодоходным, более технологическим, таким как радиофармпрепараты и средства их доставки. Надеемся в первую очередь в Обнинске создать современные предприятия, которые помогут бороться в первую очередь, конечно, с этой известной чумой XX века под названием онкология, на это направлены основные усилия.

В последние годы нам дали ещё результат в создании определённых медицинских приборов, я просто хотел бы отметить один прибор, он называется «Тианокс», который позволяет из обычного воздуха активировать азот, превращать в оксид азота, и это применяется при лечении легочных патологий. Понятно, что в период пандемии и большого количества легочных осложнений эта терапия оксидом азота стала очень востребованной, и это изобретение, мне кажется, спасло жизнь многим людям.

 

- Раз уж мы заговорили о медицине и в том числе о лечении последствий коронавируса, как сейчас прививочная кампания идет в «Росатоме»?

- Есть критически важный персонал, это работники оружейного комплекса, это работники блочных щитов управления, то есть непосредственно персонал, задействуемый для управления атомными станциями, понятное дело, руководство предприятий, дублёры, которых мы сформировали в ходе всех пандемических мероприятий. Здесь мы активно предлагаем эту вакцинацию. Первые 3000 вакцин нам поступили ещё в декабре, планируем где-то 93-94 тысячи вакцинаций провести в течение января-февраля, и среди этих людей считаем не только наших работников, но и соответствующие категории в наших городах присутствия, в атомных городах. Это и врачи, и учителя, работники муниципальных служб, кто находится в первой группе риска.

 

- Продолжая ту же тему, вы подняли про «Умную Арктику», и мы поговорили про то, что это такое логичное продолжение системы «Умный город», которая уже показала себя очень хорошо. Расскажите, пожалуйста, где она сейчас работает.

- «Умный город» – во-первых, таких разработок несколько, но мы считаем, что наша наиболее применима по соотношению и цены, и качества продукта. Причём в период пандемии мы в десять наших городов просто бесплатно поставили продукт, постольку поскольку это высвободило муниципалитетам дополнительные средства на борьбу собственно с пандемией, на те или иные санитарные мероприятия. В городе Усолье-Сибирское, который по поручению Президента мы сейчас взяли, что называется, на борт, взяли его и для решения экологических проблем, и для реализации социальных проектов.

 

- Усолье-Сибирское, кстати, мне кажется, благодарен «Росатому» сейчас не только и не столько за «Умный город», сколько – вот еще одна хорошая новость 2020 года – это то, что «Усольехимпром» больше не опасен для окружающих, для жителей региона. И в том числе, активное участие принимал «Росатом» в ликвидации этого загрязнения.

- Всё наследие в Усолье-Сибирском не ликвидировано.

 

- Ну, по крайней мере, катастрофы удалось избежать – это главное.

- Да, неотложные работы проведены. Но представляете объём, это же с 30-х годов прошлого столетия, то есть без малого 100 лет. Нужно было принять быстрые решения и выходить на объект в отсутствие не то что проекта, а в отсутствие даже полного описания того, что существует на этой площадке. Правительство вышло с такой инициативой к Президенту РФ, Президент решение принял, уже в августе мы развернули работы. Огромную поддержку нам оказало Министерство обороны, Министерство чрезвычайных ситуаций. И первый необходимый объём работ мы даже перевыполнили в прошлом году, очень опасный объект – цех ртутного электролиза, вся наземная часть ликвидирована, идет сейчас проработка грунтов. И большая линза рядом с Ангарой, нефтяная линза, буквально в нескольких метрах от реки Ангары – тоже проведена необходимая работа по изоляции, мы уже паводка не боимся. Но впереди проект и очень большая работа по полной ликвидации этого наследия. Я думаю, что 2023 год – это самое раннее, о чем можно говорить, по ликвидации этой самой главной угрозы.

 

- Но «Усольехимпром» – это не единственный объект «Росатома» в нацпроекте «Экология», есть и другие. Какие в ближайших планах сейчас?

- Да, мы, конечно же, делаем, во-первых, большой проект, связанный вообще с системой оборота всех промышленных отходов первого и второго класса опасности, наносящих ущерб для природы. Это большая работа с созданием семи заводов и всей системы оборота этих опасных отходов. Первый наш объект, на который мы вышли – это была свалка практически в городе Челябинске, сейчас мы закрываем эту территорию, работа уже на самой финальной стадии. В первой стадии находимся на Красном Бору, это Ленинградская область. И самое последнее решение – это Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, недалеко от озера Байкал находится, достаточно тоже вызывающий озабоченность. Там линзы со шлам-отходами.

 

- Со шламом, да.

- И конечно, этим тоже надо заниматься, это тоже большая работа.

 

- Во время прошлого интервью вы говорили о том, что необходимо в России создать некий аналог французскому ITER, и буквально полтора месяца назад мы узнаем о подобном Центре математики и физики в Сарове. Это аналог, я правильно понимаю, или это просто некий научный центр?

- Смотрите, хочу повторить свои слова, что мы должны не только учить наших молодых людей, студентов, не только давать им тягу к знаниям и рождать в них желание защитить Нобелевскую премию, но и создать условия, для того чтобы они это смогли сделать именно в стране. Во время своего визита в Саров, который состоялся в ноябре, Владимир Владимирович выслушал нашу идею о том, как можно саровские мощности использовать для научных исследований, для новой физики, для создания новых математических моделей. И не просто одобрил, а принял даже дополнительное необходимое решение, чтобы такой центр в Сарове, в открытой зоне рядом с городом Саров, рядом с ЗАТО, был создан – по инициативе «Росатома», Российской академии наук, Московского государственного университета, Курчатовского института и, конечно, Правительства РФ. И это должна быть такая точка сбора новых физиков. Наша задача это там организовать. Есть идея о создании так называемой супер (…) фабрики, это электрон-позитронный коллайдер, которая позволяет отвечать на самые главные вызовы современной науки. В этом собственно идея этого центра. Мы, конечно, очень благодарны Президенту РФ и нашим партнёрам за то, что эта идея поддержана и позитивно воспринята.

 

- Вы не раз подчеркивали, что «Росатом» – это корпорация, которая живёт длинными циклами. То есть вы планируете вдолгую, на 50 лет, иногда даже на 100. Понятно, что 2021 год у вас уже весь просчитан и тоже, что называется, лежит на столе. Если говорить об основных показателях 2021-го, о планах, и о таких ближайших планах на более далёкую перспективу?

- На сегодняшний день мы точно понимаем свой портрет 2030. Конечно, мы понимаем его, живя в нынешних условиях, и очень может быть, что 2023-2025 год нам поправит – надеюсь, в амбициозную сторону поправит – эти цифры. Но пока мы видим буквально увеличение в три раза нашей выручки (я имею в виду в валюте). Конечно же, мы видим совершенно другой вес новых продуктов, где-то под 50% этой выручки. Конечно же, мы видим другой удельный вес зарубежных проектов, это до 60% общей выручки зарабатывать на внешних рынках. И конечно же, видим другое совершенно лидерство в наших технологических направлениях. Мы входим в топ-3 ведущих атомных корпораций мира, это очевидно для всех. Вот мы хотим войти в топ-3, в топ-5 еще в целом ряде других направлений, начиная с новых материалов и кончая новыми направлениями, как международная логистика, как глобальные перевозки, как управление экологическими рисками, работа с экологическим наследием, цифровая и квантовая тематика.

 

Интервью генерального директора «Росатома» Алексея Лихачёва телеканалу «Россия 24» (09.01.2021)

Источник: www.rosatom.ru